Подробно

о первом рок-фестивале в СССР.
Большая грузинская

Двадцать пять лет назад, в начале марта в Тбилиси прошел Фестиваль молодежной музыки "Весенние ритмы-80". В официальных организаторах значились Грузинская государственная филармония, Союз композиторов ГССР и Республиканский центр творческой молодежи при ЦК ВЛКСМ Грузии. А по сути дела, это было первое в СССР полномасштабное рок-действо, собравшее на одной сцене все самые главные команды Советского Союза: "Аквариум", "Машину времени", "Интеграл", "Автограф" и т. д. Концерты, как и положено, сопровождались всеми сопутствующими советскому рок-фестивалю мероприятиями: музыканты пьют и всячески эпатируют общественность, жюри покидает зал, газеты игнорируют, власти принимают репрессивные меры.

Сейчас задним числом мне видится, что это была репетиция бархатной революции, - говорит один из организаторов фестиваля Александр Липницкий. - В начале 70-х мы с Артемием Троицким увлекались джазом, что и привело меня в 1978 году на джазовый фестиваль в Тбилиси". Там Липницкий познакомился с замдиректора тбилисской филармонии Гайозом Канделаки. Опыт проведения джазовых фестивалей у него был, но о роке он почти ничего не знал. Встреча будущего организатора тбилисского рок-фестиваля Артемия Троицкого и Канделаки происходила в московском ресторане "София" (ныне пиццерия-курятня напротив памятника Маяковскому). Тогда на сцене играл один из самых профессиональных на тот момент коллективов "Удачное приобретение". Канделаки был в восторге.

Александр Липницкий: Грузины вообще очень любят ритм-энд-блюз, и мы говорим: "Давай привезем тебе таких десятка два". Гайоз и представить себе не мог, что в Тбилиси появятся еще и такие, как "Аквариум".

О ТОМ, КАК СОВЕТСКИЕ ГРУППЫ СОБИРАЛИСЬ В ТБИЛИСИ

Александр Липницкий (организатор): Артемий Троицкий на тот момент был очень активным. Я даже на секунду не мог себе представить масштабов той сети связей с рок-миром, которой он окутал весь СССР. Он был настоящим рок-шпионом.

Бари Алибасов (в 80-е годы руководитель ансамбля "Интеграл"): Да, как же, помню! (Смеется.) Дело в том, что официально тогда рок-музыки не существовало. В реестре Министерства культуры значились только вокально-инструментальные ансамбли. Слово "профессиональный" означало исключительно принадлежность Министерству культуры. То есть коллектив работает в филармонии и за это получает деньги. Наш "Интеграл" настолько отличался от остальных коллективов филармонии, что чиновники каким-то образом пошли на то, чтобы создать в реестре жанр "рок-музыка". В результате мы имели право написать на афише "рок-группа" и числились единственным "профессиональным рок-коллективом" в Советском Союзе.

Алексей "Уайт" Белов ("Удачное приобретение"): С самого начала у меня было чувство, что соответствующие органы хотят нас "пересчитать". Группа была уже засвечена. Прилетели, сразу на выходе из аэропорта - ничего себе - в свободной продаже водка, вино, коньяк. Позвонили по указанному номеру, приехали в Дом колхозника, куда нас определили на жительство, и пошли посмотреть, как проходит фестиваль. Уже потом мы увидели, что ту же "Машину" разместили в Интуристе, но нам в то время на это было наплевать.

О ТОМ, КАК ФОРМИРОВАЛОСЬ ЖЮРИ И ОТКУДА ПРИВЕЗЛИ АППАРАТУРУ

Бари Алибасов ("Интеграл"): В жюри фестиваля входили Гия Канчели и Юрий Саульский. Сейчас мне очень трудно себе представить, как тогда эти академические музыканты могли оценивать рок. Я вот, например, сейчас люблю прогрессив-хаус, транс и ненавижу драм-энд-бэйс. А большинство моих сверстников эту музыку вообще не понимает! Саня Розенбаум - блистательный рок-музыкант, а транс ненавидит.

Решад Шафи ("Гунеш"): Я привез в Тбилиси свои барабаны "Людвиг" и "Амати", а так как там с аппаратурой были большие проблемы, то я давал их и "Машине времени" и "Автографу". Помню, Бари Алибасов со своим "Интегралом" притащил какое-то страшное количество маршалловских колонок и тоже их всем давал.

Бари Алибасов ("Интеграл"): Заказанная организаторами аппаратура не то сдохла, не то не доехала, и мы выставили для всех свою, поскольку постоянно таскали за собой по маршруту два 25-тонных трейлера... Помню, это очень удивило москвичей, мол, приехали саратовские лохи, выставили свой аппарат, да еще и разрешили всем на нем играть...

Александр Ситковецкий ("Автограф"): На месте реального аппарата действительно не оказалось, и многие, включая нас, играли на аппарате "Интеграла". Спасибо Бари.

О ТОМ, КАК ОСВИСТАЛИ КОМСОМОЛЬЦЕВ И СОВЕРШИЛИ АНГЛОЯЗЫЧНУЮ ДИВЕРСИЮ

Решад Шафи ("Гунеш"): Одну группу было очень жалко. Они пели какие-то комсомольские песни, и их просто закидали бумажками и яблоками. Они же не знали куда ехали. Зачем так было делать? А вообще-то мы там здорово все подружились. Макаревич потом ко мне приезжал в Туркмению, мы его потчевали всякими восточными блюдами. С Гунаром Грапсом мы долго переписывались, и я даже купил у него барабаны.

Алексей "Уайт" Белов ("Удачное приобретение"): Нас ловит кто-то из организаторов и тащит на сцену. Мы говорим, что не готовы еще, никто же не предупредил, у нас даже костюмов с собой нет! Смотрим на сцену, а там ужас. Стоят два разбитых комплекта. Какой-то парень кричит, обещает грамоту за спасение фестиваля. Неразбериха полная. Вышел я в своей рубахе, из зала заорали "Джон Маклафлин!" - и понеслось. В конце выступления кто-то из нас сказал "Thank you very much!", что было вполне логично, играли-то рок-н-роллы англоязычные. Что тут началось! Мою рубаху назвали "смирительной", на меня орут - кто, мол, позволил говорить по-английски!

О ТОМ, КАК МУЗЫКАНТЫ "АКВАРИУМА" РАЗОГНАЛИ ЖЮРИ И ШОКИРОВАЛИ ГРУЗИН

Леонид Гуткин ("Автограф"): В Тбилиси стало заметно, что молодые группы по всем параметрам перебивают клишированные авторитетные ВИА. Конечно, мне очень запомнилось выступление "Аквариума", но отчасти из-за того, что фестиваль снимали западники, мне до сих пор кажется, что весь этот эпатаж был частью политики.

Бари Алибасов ("Интеграл"): Если на выступлениях фаворитов "Машины", "Ариэля", Гунара Грапса или "Интеграла" зал всегда был битком набит, то на других, малоизвестных, в публике виднелись изрядные проплешины... Так было и на выступлении какого-то ленинградского ансамбля "Аквариум". Я о нем тогда вообще ничего не слышал, поскольку в филармонии он не числился... Помню, я сидел за пультом, а на сцене абсолютно ничего интересного не происходило. Сначала чего-то долго пиликала флейта, потом заунывно скреб виолончелист. Я поскучал минут двадцать, не выдержал и решил себя развлечь бутылкой пива и булочкой. Вышел в фойе, стою, пиво пью... Вдруг из зала начал народ грузинский выскакивать! Очень как-то возбужденно, все держатся за голову, глаза сумасшедшие и восклицают: "Ой! Вай! Вах!" Хотя из зала никакого шума слышно не было, по лицам я понял: там что-то происходит! Ринулся я на свое место к пульту и вижу такую картину: на сцене виолончелист уже вовсю е*ет гитариста, тычет ему в жопу смычком и старается проткнуть таким образом, чтобы выйти через уретру х*я. При этом он поочередно проделывает то же самое со своей виолончелью, а гитарист одновременно е*ет свою гитару! Тем временем флейтист исключительно виртуозно берет в рот флейту... Иными словами, на сцене довольно убедительно разыгрывалась оргия с инструментами, точнее, половой акт, выстроенный очень правильно сексологически. Я, признаться, так и не смог понять, была ли это заготовка или спонтанное действо. Одно могу сказать: партнеры понимали друг друга настолько органично, действовали так тонко, точно и синхронно, что уже ни к музыке, ни к тексту это не имело никакого отношения. Там еще была и какая-то драматургия развития отношений! Вакханалия эта продолжалась, а я, разинув рот, в полном восторге, за ней наблюдал. Я воочию увидел то, что мне самому давно хотелось реализовать на сцене. Но сам я тогда зассал! Позволить себе такое на фестивале, на глазах у изумленного жюри, меня бы, признаюсь, не хватило... Во-первых, мы были "профессиональными артистами", и нам еще предстояло работать по маршруту. К тому же за нами и так охотилась комиссия, которая должна была нас вот-вот разогнать... А вот они это сделали! И я тогда подумал: "Bay! Какой же кайф!" Вдруг со своего места поднимается Саульский и что-то орет на сцену. Я только по его губам и догадался: "Прекратите это безобразие, прекратите это безобразие! Что это такое? Закройте занавес!" И занавес пошел... Все. Выступление группы "Аквариум", к моему великому сожалению, закончилось. Эякуляции я так и не дождался!

Алексей "Уайт" Белов ("Удачное приобретение"): Когда "Аквариум" выдал свое шоу, грузины просто завыли, и это было очень страшно, я боялся, что все сейчас рухнет. Говорю Гунару Грапсу: "Старик, сейчас начнется полицейская расправа!".

Сева Гаккель ("Аквариум"): Сейчас, по прошествии 25 лет очень трудно вспомнить, что именно произошло на нашем выступлении. Никакая провокация не планировалась, просто в этот момент мы играли такую музыку именно так. Я считаю, что "-30° C", песня из той программы, была явным хитом, хотя сейчас судить об этом трудно. Мы играли такими душераздирающими звуками такой панк-рок, который не снился даже, к примеру, Sex Pistols. Это было проявление духа свободы, всего того, что было свойственно рок-н-роллу и юности, и не было агрессивным заявлением какой-либо позиции. Начало было абсолютно миролюбивым. Мы начинали тогда со спокойной рэгге-образной темы "Микроб", а на песне "Блюз свиньи в ушах" стало совсем плохо слышно друг друга, и в какой-то момент что-то стало происходить. Я, например (вообще-то на виолончели принято играть сидя), подхватил инструмент и наперевес с ним побежал к друзьям на подмогу, а потом мы попадали, переворачивая микрофонные стойки и вырывая провода. В какой-то момент какие-то люди встали и вышли. Было ли это жюри?

Ничего особенного не случилось, но вступление было воспринято всеми как акция чуть ли не политическая.

О ТОМ, КАК НАРКОТИКИ ПРОМЕНЯЛИ НА ЧАЧУ И ЗАПИСАЛИ ИТОГОВУЮ ПЛАСТИНКУ

Александр Липницкий (организатор): В какой-то момент все жалобы слились на меня, поскольку Артема уже причислили к поджигателям за его "Аквариум". Но так как началась дикая пьянка - все спустили на тормозах. Неразбериха была дикая, задержки, скандалы. Любителей настоящего рок-н-ролльного отрыва в Тбилиси собралось немало. Так, лидер лучшей эстонской группы "Сиполи" Мартин Браунс, расстроенный тем, что аппаратура дала сбой и его сюита "Ода скорпиону" не была по достоинству оценена жюри, начал зажигать по полной - стрелять из стартового пистолета в гостинице... Все-таки это был Кавказ, и поэтому девиз "sex, drugs and rock-n-roll" заменили чача и вино. Стройный молодой человек Троицкий поправился тогда на десять килограммов.

Сева Гаккель ("Аквариум"): Я имел в то время обыкновение пить с друзьями грузинское вино и все остальные дни фестиваля пребывал в расплывчатом состоянии. И у друзей, и в гостинице было сплошное застолье. Смутно помню выступление рижской группы "Сиполи", также помню "Интеграл", "Машину времени" и "Гунеш". "Интеграл" произвел тогда очень благоприятное впечатление самой мастерской игрой. Мне кажется, что эта группа была незаслуженно забыта. Мы потом все обнимались после концерта с Бари.

Несколько дней после этого мы провели в Тбилиси. Было непрерывное чествование героев. И это было очень приятно. Я такого больше никогда не чувствовал.

Бари Алибасов ("Интеграл"): Когда "Интеграл" вышел на сцену и заделал народную грузинскую песню "Где же ты, моя Сулико" в стиле кантри, в зале просто случилась истерика. Представь, мы в своих американских шляпах и с такими же харями с банджой наперевес! Публика стонала и ревела, а у меня было ощущение, что трехтысячный зал вот-вот развалится... Каждый день после концерта две-три семьи объединялись и тащили всех куда-то во дворы, где нужно было пить вино, чачу и есть шашлыки.

Леонид Гуткин ("Автограф"): На фестивале было настоящее братство, а по духу он был максимально близок к Вудстоку. Вино лилось рекой. На второй день мы очнулись у каких-то грузинских князей, с которыми пели песни на грузинском языке и делали это лучше них.

О ТОМ, КАК ВСЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ И КАКОЕ ОТНОШЕНИЕ К ФЕСТИВАЛЮ ИМЕЛ АНДРОПОВ

Александр Липницкий (организатор): "Машина" на том фестивале поменяла социальную нишу, видимо, на них уже кто-то поставил. И уже велась борьба между ретроградами и предшественниками Горбачева. С одной стороны, в конце 70-х готовилась спецоперация по их посадке, и все знали, что дела у них плохи, но кто-то был за них, может быть, втайне надеясь, что либерализм в их отношении повлияет на рок-ситуацию в целом. "Машина" после публикаций о фестивале укрепилась в филармонии, но им перекрыли кислород в Москве.

Барии Алибасов ("Интеграл"): Помню еще, как нам пришлось писаться на грузинском отделении фирмы грамзаписи "Мелодия". Отобрали лауреатов, куда вошли "Интеграл", "Машина", Гунар Грапс и еще кто-то. Утром после очередной ночной пьянки мы вместе с Андреем Макаревичем пришли на студию. Спасло то, что у кого-то из нас был коньяк. Помню, мы с Андреем лежали на стульях вповалку и пинали какого-то очередного лауреата. И человек подходил к микрофону и что-то вякал. В таком почти бессознательном состоянии была записана пластинка. Все были просто в жопень пьяные!

Александр Липницкий (организатор): Со мной вместе на фестиваль поехала Татьяна Квардакова, точнее, под этой фамилией она писала в газете "Советская культура". Про рок-музыку она ничего не знала, но второй ее фамилией была Андропова, и она являлась невесткой тогдашнего шефа КГБ Юрия Андропова, но это было полбеды. Я познакомил ее с Гайозом Канделаки, и у них возник роман. В кулуарах крутился некий полковник с Лубянки, но Татьяна с Гайозом все равно умудрялись куда-то исчезать... Самое яркое выступление "Аквариума" выросло в социальное явление, в столкновение прогрессивной музыки с абсолютным неприятием зала. Люди еще не были готовы к новому - к панку, к новой волне.

ИТОГИ

Фестиваль длился восемь дней, и на него приехало около тридцати групп. Первое место разделили "Машина времени" и "Магнетик бэнд", второе - "Автограф", "Гунеш" и "Лабиринт", третье получила местная группа "ВИА-75". По результатам фестиваля вышла двойная пластинка. Но главным событием фестиваля стало знаменитое скандальное выступление "Аквариума", после которого все участники команды были уволены с работы, а Б. Г. еще и изгнан из комсомола.

Текст Алексей Певчев, Александр Лукьянчиков

май 2005
Rolling Stone № 10, 2005