Отечественный рок: вчера и сегодня

Рок – противоречивое явление, тесно связанное не только с музыкальной, но и социальной сферой. Не потому ли особенно драматично он пробивал себе дорогу в нашей стране, где до определенной поры любая деятельность была заидеологизирована, скована догмами? Однако время многое расставило на свои места. Поутихли баталии вокруг рок-музыки, кажется, она заняла свое место в культурной жизни страны. Данная статья представляет собой попытку проследить историю отечественного рока, одновременно вникнув в его сущность. Как известно, родоначальницей жанра стала англоамериканская рок-музыка. Огромное влияние последней на неанглоязычные рок-явления безусловно сглаживает их национальный колорит. И все-таки в разных регионах они не лишены национальной окраски. Автор статьи выносит на суд читателей свои суждения только о русском роке как наиболее распространенном в нашей стране.

Первые рок-группы возникли в Москве и Ленинграде на стыке 60–70-х годов. В основном они занимались копированием западных образцов, стараясь «снять один к одному» с трудом проникавшие к нам через идеологический заслон хиты «Beatles», «Led Zeppelin» и других рок-фаворитов. Плохие познания в английском языке, отсутствие качественной аппаратуры и непрофессиональное владение инструментами приводило к плачевным художественным результатам. Похоже, публику, приходившую на рок-сейшены, это не очень заботило. Весь смысл заключался в самом процессе этого действа. Такого нельзя было ни услышать по радио, ни узреть по телевизору. Процесс подражания не мог длиться до бесконечности. Одним из прорывов замкнутого круга стал переход от пения по-английски (вернее, по-тарабарски) к сочинению песен на родном языке. Кто явился буревестником русскоязычного рока? Трудно сегодня точно сказать. «Санкт-Петербург», Александр Градский, «Машина времени» или кто-нибудь другой?

Итак, 70-е годы проходили под знаком неумелого копирования на случайных нелегальных концертах, скрытой борьбы с официозом и осмысления необходимости петь на своем языке.

Тбилисский фестиваль «Весенние ритмы» стал важнейшим событием для отечественного рока (не только русскоязычного). С высоты сегодняшних дней удивляешься, как в том далеком, восьмидесятом, году на сцену фестиваля, к тому же всесоюзного, были допущены не только филармонические ВИА-коллективы, но андеграундные «команды», исповедующие настоящий рок, а не закамуфлированный под рок ВИА-стиль. На «Весенних ритмах» выделились группы, хорошо знакомые рок-н-ролльной тусовке и почти неизвестные широкому слушателю. Московский «Автограф» продемонстрировал высокопрофессиональный арт-рок, и в кулуарах стали поговаривать, что такая музыка может привить молодежи вкус к серьезным жанрам. «Машина времени» во главе с Андреем Макаревичем показала, что поэзия занимает в рок-песне не последнее место. «Интеграл» сделал попытку театрализовать свою программу с помощью пантомимы и применения слайдов. Правда, наряду с энергичным «Магнетик Бэндом» и серьезным «Диалогом» на фестивале выступили и рок-группы с безвкусными номерами, отдающими самодельщиной. Всё же результатом Тбилиси-80 стала победа рок-идей над стилистикой ВИА, которые в массе своей к тому времени отличались усредненностью, безликостью. Призов фестиваля были удостоены «Машина времени», «Магнетик Бэнд», «Автограф» и только один вокально-инструментальный ансамбль «ВИА-75». После «Весенних ритмов» рок дал побеги на официальной почве, некоторые самодеятельные ансамбли получили профессиональный статус. «Диалог», «Автограф», лидер советского рока «Машина времени» уже в начале восьмидесятых годов гастролировали по стране от всевозможных филармоний, не скрываясь стыдливо под аббревиатурой ВИА. Правда, филармоническому року сильно подрезали крылья, лишив его социальности.

Следующий шаг в развитии отечественного рок-движения связан с организацией в Ленинграде в 1981 году первого в СССР рок-клуба. Государственные учреждения, отвечающие за культуру, тем самым пошли навстречу року, желая наладить контакты с молодежной аудиторией. Одновременно это была еще одна попытка приручить неуправляемый рок. Однако, встав на полупрофессиональные рельсы, такие питерские группы, как «Аквариум», «Зоопарк», «Кино» все-таки не утратили свой бунтарский дух, они продолжали писать и исполнять «нелитованные» номера, чего не делали филармонические рок-ансамбли.

В конце 1983 года вновь стал ощутимым холод конфронтации. Гастролирующие рок-группы сковало постановление Министерства культуры СССР, которое обязывало рок-группы восемьдесят процентов своего репертуара отдавать песням, принадлежащим перу членов Союза композиторов. Стали ходить странные «черные списки» рок-исполнителей. Все же лучшая рок-музыка создавалась именно в те годы. Под гнетом инструкций и запретов активно проявлялась социальная направленность рока: на действия официоза возникала ответная реакция в виде едких, «ерничающих», саркастических песен «Зоопарка», «Аквариума», «ДДТ», «Алисы» и некоторых других групп.

Конец «холодной войны» в области рок-музыки закономерно связан с принятием в стране курса на гласность и перестройку. В 1985 году в Москве создается рок-лаборатория, в других городах, как грибы после дождя, возникают рок-клубы. Рождается новое поколение рок-групп – «Браво», «Телевизор», «АВИА», «Чайф», «Бригада С.»… Расширяется география рок-движения: помимо Москвы и Ленинграда возникает новый эпицентр рок-музыки – Свердловск, где работают «Наутилус Помпилиус», «Чайф», «Агата Кристи». Клубные команды выходят на большую арену. К сенсационным событиям причисляли первые выступления на крытых стадионах перед многотысячной аудиторией таких апологетов андеграунда, как «Аквариум», «Алиса», «Кино». Наступила эра массовой эксплуатации рок-культуры: пластинки, радио- и телепередачи, фильмы, концерты и фестивали, заполонившие города страны.

Кстати, о рок-фестивалях. Практика их проведения насчитывает почти два десятка лет, но в семидесятых они проходили эпизодически. Зато во второй половине восьмидесятых на страну обрушилась лавина рок-фестивалей – случайных, альтернативных, традиционных, женских, международных («Рок-панорама», «Монстры рока», «Уральский рок», «Мисс рок», помпезный московский «Фестиваль мира»…). Завидное упорство в этой области проявил Ленинградский рок-клуб, с 1983 года начавший проводить рок-фестивали систематически. (Лишь в 1990 году очередная акция такого рода не удалась всего-навсего из-за падения интереса у публики.)

Начало коммерциализации рок-музыки относится к 1987– 1988 годам, и связано оно с нашествием хэви метал групп. Они старательно мимикрировали под популярные западные образцы тяжелого рока, их отличие от зарубежных собратьев заключалось лишь в конъюнктурном использовании текстов о мире. Металлисты, как и многие филармонисты, утратив связь с социально-духовными корнями рок-музыки, предложили фэнам суррогат рока. Последние охотно его потребляли. Поток коммерческой рок-продукции захлестнул отечественный рынок, чему способствовало взятое правительством направление на свободу предпринимательской деятельности. У музыкантов отпала необходимость хранить свои трудовые книжки в филармониях для получения статуса профессионалов. Появилось множество молодежных и культурных центров, наделенных юридическими правами (наиболее известные из них – центры Стаса Намина, Владимира Киселева). Мало-мальски владеющие инструментами рок-группы, оформившись в каком-нибудь МКЦ, ринулись в погоню за длинным рублем. Отсюда повальное пение под фонограмму, наспех сработанные реклама и организация концертов. Казалось, всех интересовал только результат – максимальная прибыль. Итог этих денежных игр печален: перекормленный второсортным роком зритель обратил свой взор на «ласковый» поп, бездумно развлекательный, лишенный какой-либо социальной остроты. Осталось лишь несколько «рок-китов», способных и сейчас привлечь к себе большое внимание, среди них – «Наутилус», «ДДТ» и «Алиса».

Словом, получив полную свободу, поддавшись всевозможным соблазнам, проиграв конкурентную борьбу разным Женям (Белоусовым) и Ромам (Жуковым), отечественный рок переступил порог девяностых годов в растерянности. О чем петь во времена острой газетной публицистики? Как петь при тотальной «майнизации» (от слова «май», в данном случае «Ласковый май») молодежной эстрады?

Для дальнейших рассуждений о судьбе отечественной рок-музыки необходимо еще раз вникнуть в само это понятие, повторив отчасти общеизвестное. Например, подчеркнуть еще раз, что рок изначально ассоциируется со стихийным протестом молодежи против идеалов старшего поколения, что протест этот выражается в экстравагантности поведения, в экспрессии музыки и остроте текстов. Без преувеличения – в конце двадцатого столетия рок-музыка стала индикатором конфликта отцов и детей. Благодаря своему нонконформистскому характеру она вторглась в политическую сферу, затронув темы повседневной действительности. Конечно, так называемый «социальный» рок, обращаясь к подростковой аудитории, несет на себе оттенок инфантилизма. Однако у него есть и важное достоинство – искренность.

Если говорить об эстетике рока, то, с одной стороны, мы ощущаем попытки привнести в него, правда не всегда удачно, элементы возвышенного, изящного и красивого (вспомним «эстетские замашки» английской группы «Queen» или нашего «Аквариума»), с другой – из-за своей нонконформистской, конфликтной сути, прибегая к сатире и гротеску, рок в своих крайне радикальных проявлениях гипертрофируется до безобразного и даже низменного. Хрестоматийные примеры этого – панк-рок и хэви метал.

Существует еще технический аспект, который в определенный момент становится центральным. Рок-музыка – дитя электроники – подняла на невообразимую высоту уровень претензий к своему техническому обеспечению. Стремление рок-музыкантов к широкомасштабным акциям вывело их на стадионы, что вызвало необходимость иметь разнообразнейшую звуко- и светоаппаратуру и сложнейшие музыкальные инструменты. Погоня за качеством звучания, создаваемого и в студии и на концерте, выдвинула в один ряд с рок-музыкантами фигуру продюсера, колдующего над многоканальными пультами. С данной точки зрения рок-музыка – это одно из проявлений научно-технического прогресса.

Теперь о музыкальной специфике рока. По утверждению исследователей корни рок-музыки питают ритмы энд-блюза, кантри-вестерна и, конечно, рок-н-ролла. Но в ходе развития рок-музыка во многом утратила общность с прародителями. Как оказалось, она всеядна и обладает удивительной способностью адаптировать, приспосабливать любые музыкальные жанры, кул-джаз, эстрадно-танцевальный шлягер, народную мелодию (список МОЖНО продолжить, вплоть до элементов симфонизма), применять всевозможный инструментарий. Такая всеядность предопределена полной художественной свободой, отсутствием музыкальных догм. Благодаря использованию последнего слова техники рок придает произведениям любой тембральный оттенок. Словом, этот вид искусства не создал своего музыкального языка. Его специфика – в окрашивании «рОковым» динамичным звучанием любых стилей, в необычности их применения и соединения. Поэтому время от времени выплывает тезис: «рок – это не музыка, а образ мышления, образ жизни» или еще сильнее: «рок – это религия». Иными словами, в процессе ассимиляции социального, эстетического, этического и непосредственного музыкального аспектов возникает дефиниция рока не как Музыки, а как жизненной философии.

Исходя из сказанного, можно выделить три наиболее ярких клана рок-ансамблей. Условно назовем их лириками, экспериментаторами и радикалами.

Рок-лирики, как им и подобает, отражают жизнь через субъективно-личностные переживания, не лишенные порой общечеловеческого значения. Их музыкальные принципы пересекаются с традициями бардовской песни. Недаром создатели рок-лирики могут обходиться и одной акустической гитарой. Например, «Машина времени», «Кино», «Наутилус»…

У радикалов фонтаном бьет социальная критика. Они бичуют всё и вся, призывают сплотить ряды под флагом рок-движения. Их тексты сочатся сатирой и сарказмом, а музыка сохраняет преемственность со стилями прародителей. В клан рок-радикалов входят такие группы, как «Алиса», «Телевизор», «ДДТ».

Что касается экспериментаторов, то, к сожалению, экспериментировать с музыкальной формой в отечественной рок-культуре не считается признаком хорошего тона. Однако в этой области тоже появляются имена – эклектик из эклектиков «Аквариум)» (эксперименты с сочетанием разных стилей, со словом), «Джунгли» (инструментальный авангардный рок), «Нюанс» (импровизационный рок, уводящий в психоделические дали), «Крематорий» и «Тамбурин» (в их музыке витает «дух акустики»). Очень часто можно встретить обращение к театрализации: группа «АВИА», взявшая на вооружение эстетику сатиры 30 – 40-х годов, скоморошествующие «Звуки Му», «НОМ» с «пьяными» частушками. Особняком стоит «Поп-механика» Сергея Курёхина, который ставит подчас шокирующие музыкальные и визуальные опыты. (Своеобычность этого явления требует особого разговора.)

Во многом названные рок-группы спорны, но, наверное, потому интересны. Правда, порой за «театрализацией» скрывается бессилие перед задачей облечь тексты в соответствующую музыкальную форму.

Не надо забывать, повторяю, об условности предложенного деления на группы. Ведь происходит постоянное взаимопроникновение лириков, радикалов и экспериментаторов. Так, «Наутилус» не лишен социальности, а «ДДТ» – лиризма.

В рок-музыке, находящейся на стыке массового, коммерческого и элитарного, некоммерческого, как правило, происходит деление на верных и неверных, в случае с отечественным роком – на андеграунд и профессионалов. В 70-х годах, когда рок находился на нелегальном положении, о делении вообще речи не шло, все рокеры были «подпольщиками», представителями андеграунда. В начале 80-х, как уже писалось, возникла прослойка профессиональных филармонических рок-групп, состоящая в основном из рекрутов рок-андеграунда – «Машина времени», «Круиз», «Диалог», «Автограф», «Аракс». Обычно под давлением худсоветов рок-филармонисты теряли социальную остроту, а получали взамен более или менее качественную аппаратуру. Характерно, что многие перебежчики из андеграунда в профессионалы начинали топтаться на месте, пробуксовывая вначале из-за идеологических пут худсоветов, а сегодня из-за шквалистого ветра коммерции (та же «Машина времени», «Браво», «Пикник» и другие).

Основное отличие андеграунда от филармонического рока заключается в превалирующем значении текстов по сравнению с музыкой. Кстати, давно муссируется вопрос: являются ли тексты рок-песен поэзией? Однозначного ответа мы не найдем. В рок-копилке есть тексты с яркой образностью и глубиной содержания и просто плохо рифмованные строчки. С определенностью можно утверждать лишь то, что рок-тексты неотделимы от музыки, что здесь большой эмоциональной силой обладает единство мелодии, ритма и слова.

Как правило, тексты в рок-андеграунде создаются без привлечения чужой помощи. Исключение – ансамбль «Странные игры», который обращался в своих номерах к стихам французских поэтов-авангардистов. Однако гипертрофия текстовой стороны приводит в роке к опасной тенденции самодовольного непрофессионализма. Музыканты кладут музыкальную форму на алтарь некой социальной, философской идеи (если вообще таковая имеется), они кичатся своей «грязной» игрой, уверяя нас, что такой путь единственно верный в рок-музыке. Рок для них становится, прежде всего, образом жизни, духовной субстанцией, а не Музыкой. Не потому ли отечественный рок-андеграунд породил много панк-групп с сильной критической направленностью и с размытыми понятиями о музыкальном исполнительстве? Оказывается, суррогатные образцы безъязыкого филармонического рока и крайности рок-андеграунда – одного поля ягоды, бесцветные, безвкусные, не дающие живительных соков рок-культуре. (Напомню общеизвестное: содержание без надлежащей формы подобно драгоценному камню, не оправленному в золото, и, напротив, форма без содержания, что простой кусок металла.)

Сейчас при полнейшей свободе творчества понятие рок-подполья теряет свой идеологический смысл. Произошло растворение андеграунда в общей массе рок-продукции. Теперь рок-музыка как бы разветвляется на коммерческую и ортодоксальную. Это деление прекрасно охарактеризовал в одном из интервью апологет рок-коммерции Владимир Киселев: «Есть два варианта становления групп. Один – это тот, когда музыканты мучительно долго обретают свой стиль. Другой – более быстрый – приверженность модели, нежелание изобретать велосипед».

Начавшаяся коммерциализация рока породила идею сделать из него доходную статью экспорта: чего проще – снаряжай музыкантов и отправляй их за границу покорять сердца тамошних рок-фанатов.

Впервые широкий западный зритель познакомился с советским роком 13 июля 1985 года на знаменитом концерте «Live Aid», транслировавшемся на миллиардную аудиторию. Арт-роковая группа «Автограф», еще не выезжая за пределы Москвы, с помощью телеспутниковой связи совершила скромную попытку «прорубить окно» в Европу и Америку. В 1986 – 87гг.на Западе и Востоке появились первые гонцы советской рок-культуры, ими стали, в частности, группа Стаса Намина (США и Япония), «Автограф» и «Диалог» (Франция, Англия). Это были группы филармонического толка, хорошо сыгранные и сориентированные на западные образцы. Под флагом возникшего огромного интереса к перестройке у нас в стране началось нашествие советского рока всех видов – от андеграунда до откровенного суррогата. Наша печать запестрила сообщениями о громких победах «Машины времени» в США, «Аквариума» в Канаде, «АВИА» и «Круиза» в ФРГ, «Браво», «Ва-Банка», «Джунглей» в Финляндии, «Звуков Му» в Англии, «Алисы» во Франции… Были подписаны контракты на выпуски пластинок с «Парком Горького» («Phonogram»), «Круизом» («Warner Bros»), Борисом Гребенщиковым («CBS»), «Звуками Му» («Opal Records»), «АВИА» («Cannibal Records»), «Диалогом» («Music Intelligence»). Список этот можно продолжить и, наверное, он будет пополняться. Но… в начале 90-х эйфория, охватившая западных менеджеров в связи с перестройкой, пошла на убыль. И сегодня, как утверждают представители «Международной книги», инофирмы не интересуются советскими рок-группами, их не устраивает, за редкими исключениями, качество последних. В чем конкретно? Прежде всего в иной, чем на Западе, расстановке акцентов. Основой англо-американского рока служит мелодия и ритм, в русской рок-музыке, как правило, слово. Вспомним, какое распространение получила в нашей стране бардовская песня, больше тяготеющая к поэзии, чем к музыке. В американском же городском фольклоре чувствуются крепкие музыкальные корни, идущие от негритянских блюзов или шотландских баллад. Музыка таких песен может жить самостоятельно от положенных на нее стихов, благодаря достаточному мелодическому разнообразию и завораживающему ритму. А отечественному року свойственна слабая мелодико-ритмическая разработка песен с доминирующей ролью текста, что малопривлекательно для западного уха. Добавим еще сложность соединения русской звуковой лексики с музыкальной стилистикой, несущей на себе печать английского языка. Из-за распевности языка русского с его открытыми гласными наш рок отличается от англоязычного иным интонированием. Наконец, инофирмы не устраивает и средний исполнительский уровень многих групп.

Ныне вырисовываются два пути достижения международного признания. Первый, приспособленческий – «не изобретать велосипед». Так поступили «Парк Горького» и «Круиз»: они, используя популярные рок-клише, запели по-английски. Второй путь связан с попыткой проявить индивидуальность. Именно своей неординарностью «Звуки Му» заинтересовали авторитетнейшего английского продюсера и музыканта Брайана Ино. Он подготовил и выпустил в Англии «лонг плэй» этого ансамбля. Оригинальным шоу привлекла внимание британцев «рок-команда» «АВИА». За двумя зайцами погнался лидер «Аквариума» Борис Гребенщиков. На воплощение его проекта соединить душу русской песни с американской технологией компания «CBS» потратила около двух миллионов долларов, но результат оказался ниже среднего – записанные на пластинку песни («Radiosilence», продюсер Дэйв Стюарт) грешат цитированием: здесь и речитативное вокализирование в духе Марка Нофлера («Dire Straits»), и битловские интонации, и «юритмиксский» (от названия известного дуэта «Eurythmics») саунд (ничего удивительного – за микшерским пультом сидел Стюарт, один из членов этого дуэта). Словом, «Парк Горького», «Круиз», Б. Гребенщиков, «Звуки Му» и «АВИА» все-таки не смогли стать островками в бушующем море международного рока и, по существу, растворились в нем. Что ж, видимо, с экспортом наших рок-групп надо повременить.

На Западе основной источник доходов рокеров – это звуко- и видеозаписи, а у нас – концертная деятельность, что во многом объясняется отсутствием нужного числа студий и звукозаписывающей аппаратуры. Налицо диспропорция в инфраструктуре отечественного рока, которая приводит к низкому качеству пластинок и видеоклипов.

Понятно, что андеграундные группы не могли обеспечить себя качественным обслуживающим комплексом. Бесследно исчезли песни многих из них, созданные в 70-х годах. Тогда в лучшем случае на концертах включался допотопный магнитофон, в частности подобным образом были сделаны ужасающего качества ранние записи «Машины времени», ходившие из рук в руки. В 80-х, когда отечественный рок принял массовый характер, возникла возможность развить, пусть на уровне «тринадцатого года», но свою независимую инфраструктуру, главным образом, независимые средства и формы тиражирования. Так возник феномен самодеятельных альбомов (магнитоальбомов), содержащих записи песен, причем художественно оформленных. Все это делалось не на государственных предприятиях, а в квартирах рокеров.

Сетования на нерасторопность фирмы «Мелодия» уже набили оскомину. «Мелодия» лишь в 1986 году сделала скромные шаги по удовлетворению спроса на рок-музыку, в то время как за рубежом уже продавались пластинки наших наиболее известных рок-групп. После появления с этикеткой «Мелодия» первых «виниловых» альбомов «Автографа», «Аквариума», «Диалога» много воды утекло. На прилавках магазинов ныне пылятся немногочисленные пластинки с рок-продукцией, проявились некоторые издержки монопольности «Мелодии» – небогатый ассортимент, использование купюр и даже «пиратство» (выпуск пластинок без согласия музыкантов). Конечно, монополию надо ломать, иначе не будет гибкости в производстве рок-пластинок во времена массовой «майнизации» искусства1).

Сегодня на Западе царит видеоклип. За почти шестнадцать лет существования (исторически первый клип – «Богемская рапсодия» группы «Queen» появился в 1975 году) он стал мощным фактором поп и рок-музыки, представляя собой смесь рекламного ролика и режиссерского фильма (продолжительностью четыре – пять минут) с определенной идеей. Его задача – в лучшем виде преподнести новые записи. Появившиеся и у нас видеоклипы не несут рекламной подоплеки (из-за отсутствия периодичности выпуска пластинок и кассет). Они существуют как бы сами по себе. В основном их снимают для телепередач. Слабая техническая оснащенность и эмбриональный уровень развития советского клипа приводит к его заштампованности и низкому качеству. Можно выделить здесь три трафарета. Первый, «андеграундный» – видеоряд пестрит изображением свалок, мрачных коммуналок, зрителям предлагается эстетика грязи. Второй – в подражание западным образцам демонстрируются характерные эффектные позы музыкантов и… бесконечные стройные женские ноги (вообще женское тело стало атрибутом и западного, и нашего клипа). Третий, самый простой – съемка музыкантов на концертах без каких-либо режиссерских задумок.

В 80-х годах возникла и самиздатовская рок-критика («Ур Лайт», «РИО», «Рокси», «Про рок», «Ухо» и так далее). Некоторые рок-издания («ЗЗЗ», «Иванов», «Рокси экспресс», «Сдвиг») ныне получили официальный статус. Эти журналы публикуют, в частности, и аналитические статьи, содержащие сленговые обороты, мало знакомые неподготовленному читателю. За годы своего развития отечественный рок взрастил когорту продюсеров. Назовем патриарха ленинградского магнитоиздата Андрея Тропилло, работавшего с «Аквариумом», «Кино», «Зоопарком», «Алисой».

Итак, советский рок в конце 80-х – начале 90-х годов оказался между двумя огнями. С одной стороны – с развитием гласности он перестал быть возмутителем спокойствия, многие газетные публикации гораздо интересней обличительных рок-песен, слово в отечественной рок-музыке потеряло остроту и значимость, возникла реальная опасность его превращения в расхожие штампы. Поэтому такие рок-радикалы, как «Телевизор» или «ДДТ» пытаются уйти в своем творчестве от политических проблем. С другой стороны – в области культуры уже существует свободный рынок, где действуют законы коммерции: кто больше привлечет публики, тот больше и заработает. Активная распродажа поп-музыки уставшему от проблем, не желающему думать слушателю породила специфический тип музыкантов (обычно, музыкальных дилетантов), которые поют на один примитивный ритм одни и те же ничего не значащие слова о розах, о любви, о девушках (этакий «попсовый» минимализм «Ласкового мая», «Миража» и тысяч им подобных). Рокерам трудно противостоять коммерческому шквалу, находясь перед выбором: играть по велению сердца в полупустых залах или в угоду невзыскательной публике на аншлаговых концертах.

Заявляя о кризисе отечественной рок-музыки, не надо забывать – советский рок, так же как и западный, эволюционирует циклично: протест и утверждение новых ценностей сменяется «приручением» машиной шоу-бизнеса. На Западе по такой схеме развивался и рок-н-ролл, и джаз-рок, и панк-рок, в СССР – социальный рок. История рок-музыки – это история балансирования между художественным и коммерческим нехудожественным направлениями. Сегодня, когда весь мир стремится развлечься под музыку, балансировать становится все труднее. Постепенно превращаясь в фон будничной жизни, рок теряет главное – духовную значимость для слушателя.

Возможен ли выход из кризиса? Свою жизнеспособность рок-музыка демонстрировала не раз. Великолепные адаптационные свойства (но не приспособленческие), стремление к синтезу с различными музыкальными течениями предопределяют ее устойчивость. В художественном плане для рока (как западного, так и отечественного) видится несколько «соломинок спасения». Во-первых, соединение рока с фольклором, во-вторых, сейчас актуально так называемое третье направление. Конечно, слияние классики с роком, джазом, авангардом не ново (не в рамках ли третьего направления работали британские арт-роковые группы еще в начале 70-х годов?). Фолк-рок (рок с элементами фольклора) тоже получил развитие давно, тем не менее он затронул не все пласты многообразной мировой народной музыки. Но это уже новая тема разговора о роке…

ВАДИМ ЗИНКЕВИЧ

Советская Музыка, №10 1991