Хроноскоп 80-х

1984 год. (Год Крысы)

Евгений Хавтан и Жанна Агузарова

В 1984 году появились большие дяди, которые осознали, что под боком выросло что-то большое, влиятельное и непонятное. Но что такое это на самом деле, в России всегда выясняют после того, как попробуют открутить голову, и если выясняется, что голову открутить не удалось, тогда начинается иная разборка, в ходе которой вполне могут прийти к выводу, что, мол, это, конечно, "древние русские традиции". И все же первое, что делают в процессе изучения нового явления, это выясняют: можно ли открутить ему голову. Если можно, то уж это точно не то, что надо народу: как же это может быть то, если голову открутили?! И 1984 год начинается с того, что на сцене появляется "Санитар леса", который, с одной стороны, начинает хватать и сажать, но, с другой стороны, можно отметить, что он начинает хватать и сажать далеко не всех, и как никогда очевидно, что Санитар леса на редкость избирателен, а также, что давнее "неформальное" решение 1980-го года о том, кто у нас допущен на сцену, а кто не допущен, известно всем, кому надо, и его никто не отменял. В 1984 году есть много странностей, которые трудно объяснить как-то иначе. А вот если предположить, что где-то около 1980 года или даже в конце 1979 было такое решение "по списку", то есть был составлен список, кого нужно поддерживать, а кого - необязательно, тогда события 1983 и 1984 годов становятся достаточно понятными.

В 1983 году шли андроповские чистки, а потом - черненковские, но в 1983 году начал функционировать Ленинградский рок-клуб, а полтора года спустя - Московская рок-лаборатория. Интересно, что Черненко чистил филармонические группы и не трогал новые структуры. И те фестивали, что проводил, например, Ленинградский рок-клуб, проходили на легальной основе. Правда, там были правила, по которым нужно было играть, и если, например, группа "Выход" в Питере или "НИИ Косметики" в Москве эти правила нарушали, то они на сцене не выступали и в фестивалях не участвовали...

Это странное противоречие, когда одновременно и поддерживают, и запрещают, обычно объясняют таким образом, что, мол, были в партии прогрессивные группировки, которые двигали все это вперед, и консервативные группировки, которые двигали все это назад. Но на самом деле все было не так (хотя иногда попадалось и такое): разрешали и запрещали обычно одни и те же люди. В парусном спорте это называется лавированием, когда судно под парусом может идти и против ветра, но для того, чтобы двигаться вперед, надо совершать довольно сложные зигзаги. Так и здесь: власти все время были озабочены одновременно двумя задачами, с одной стороны, нужно было сделать так, чтобы формировались структуры, обеспечивающие свободу и личную инициативу, с другой стороны, нужно было сделать так, чтобы эти структуры не превращались в инструменты подрыва идеологической, политической и экономической монополии определенных кругов. В итоге приходилось лавировать. Поэтому все эти запреты и разрешения, вся эта сложная динамика чаще всего осуществлялась одними и теми же людьми, благодаря чему была возможна карьерная интрига на этой основе. Выигрывал обычно не тот, кто разрешал, и не тот, кто запрещал, а тот, кто наиболее эффективно сочетал и то, и другое, тот, кто всегда мог показать и свою прогрессивность, и свою хватку по части наблюдения и контроля. "У вас прогресс есть?" - "Есть!" - "А издержки прогресса?" - "Нет, у нас все под контролем!" Человек, который мог предъявить такое, оказывался наименее уязвимым. Все остальные всегда могли пострадать при очередном повороте курса: либо за то, что они душат все передовое, либо за то, что развели тут Бог знает что...

В то же время 1984 год был одним из наиболее творческих периодов отечественного рока. Фонтанировал идеями Гребенщиков, Майк записал свою лучшую работу - альбом "Белая Полоса", в Москве гремело "Браво", а "Крематорий" сочинил гимн русских хиппи - песню "Таня". Где-то рядом начинал свой путь к славе Дмитрий Ревякин. Именно в это время во всем мире, и у нас в том числе, сформировался новый звук, названный "новой волной". Альбом Доктора Кинчева "Нервная Ночь" находился на самом острие этого звука: несколько рэпов, растворенных в холодной воде рэгги.

Зимой 1984 года группа "Браво" записала 20-минутный студийный альбом, который мгновенно разлетелся по стране. Поскольку общее время звучания первого альбома этой легендарной группы составляло всего лишь двадцать минут, то распространители записей «добивали» пленку первым альбомом другой столичной группы – «Доктор», - которая исполняла электронную «волну». Так записи этих двух ансамблей стали передовым отрядом «новой волны» в СССР.

В марте в отдаленном московском районе Бескудниково милиция провела показательную акцию по ликвидации "несанкционированных" рок-концертов, арестовав музыкантов группы "Браво". Операция разрабатывалась на Петровке, 38, а поводом послужили изготовление и продажа местными комсомольцами 400 (!) фальшивых билетов на концерт популярной группы. Но в итоге устроители концерта отделались легким испугом, пострадали только музыканты: за нарушение паспортного режима Жанна Агузарова была водворена в ИТК, где провела долгие девять месяцев. В это время группа пыталась выступать без солистки, но это не имело продолжения, не удалось полностью сохранить и старый состав.

Александр Агеев рассказывает: "Я тоже там был, когда винтили "Браво". Меня привезли вместе с музыкантами в ту ментовку в Бескудниково, куда всех свозили. Меня почему-то засосали в последний вагон, где замерзшая Жанна тряслась от холода, где все ребятки-музыканты были. Нас привезли туда почему-то после зрителей. А задействованы были страшные силы! Там были люди не только из ментуры, но и из КГБ - но это того не стоило. В ментовке я видел школьную доску, на которой было написано "План операции "Концерт" и был начертан план зала. Какие-то стрелки вели от входов к выходу... Но вообще на концерте была не очень хорошая обстановка. Сам концерт был очень хорошим. "Браво" прогнало два раза свою программу, потому что у них было всего семь песен, то есть менты разрешили отыграть программу, но второй концерт, естественно, не состоялся. Там ведь должен был быть еще второй концерт и они свозили пипл и со второго концерта. Но действительно в зале в открытую пили много портвейна и это дало ментам козырей, потому что они говорили: "Ну вы же видели, что прямо при вас пили?! И даже не только из стакана, но и прямо из горла..." Крыть, честно говоря, было нечем. Раньше мы тоже пили, но в туалете, потихонечку, или, как в Америке, из какого-нибудь пакета! А тут просто народ разыгрался! И это было, конечно, на руку ментам. И получилось такое культовое, можно сказать, событие. В отрицательном плане, конечно...

И потом еще аналогичный случай был в ДК имени Русакова. Тогда продали билеты на "Аквариум", сказали, что будет два концерта, но пел Градский: он как бы их заменил. Есть даже знаменитая фотография, на которой изображен ДК имени Русакова и на его стене висит афиша, сообщающая, что концерт отменяется в связи с неявкой группы. И на фоне этой афиши стоит весь "Аквариум".

То есть концерт все же состоялся, но все уже были обломанные и Градского слушать было не в кайф, хотя он клево тогда спел. Он, кстати, спел одну очень классную песню про то, как обезьяна торгует гнилыми бананами - по тем временам это было очень круто, за такие тексты могли и Градского замести. Но он уже был членом Союза композиторов и его трудно было взять. А "Аквариум" легко. Это концерт мне запомнился тем, что он шел по той же схеме: первый концерт был проведен и по его итогам были какие-то действия проведены, а второй концерт был запрещен, и тоже пытались собрать показания с публики..."

Лидер «Рубиновой Атаки» Владимир Рацкевич вспоминал, как его группа однажды выступала в Подмосковье и организаторы концерта сначала продавали билеты на два концерта, но потом решили объединить оба концерта в один. Туда набилась куча людей и ясно было, что добра от этого ждать не приходилось. Разумеется, вскоре там появился участковый: «Тут выступает «Рубиновая Атака»? - «Нет!» - смело отвечает Рацкевич, группа которого тогда называлась «Цитадель». – «А что это у вас на барабане написано? «Цитадель»? – спрашивает участковый. Но Рацкевич и тут нашелся: «А это - фирма, которая делает барабаны. Есть барабаны марки «Премьер», есть «Тама», есть «Энгельс», а это вот «Цитадель», это такая фирма музыкальных инструментов. А вообще у нас просто устный журнал...» - «Ну, ладно!» - проворчал милиционер он и повернулся, чтобы уйти со сцены, но в туда с совершенно обалдевшими глазами влетает светорежиссер и кричит: «Ребята! Атас! Менты в зале!» Участковый никак не реагирует на эти слова, только холодным голосом говорит: «Не паясничай!» - и уходит. Потом он, конечно, вдруг понял, что происходит что-то не то, но в итоге он заставил Рацкевича отыграть отделение:. «Чтобы беспорядков здесь не было! А потом сразу уезжайте!»

Устав от постоянных проблем с властями, Владимир Рацкевич собрал брэйк-дэнс-группу "Вектор", с которой устроился на работу сначала во Владикавказскую филармонию, затем - в Тюменскую. «Вектор» выступал на концертах с танцевальной группой – это были просто ребята, найденные на улице и имевшие танцевать брэйк. Вокалистом в "Векторе" работал небезызвестный Андрей Разин, позднее основавший группу "Ласковый Май". Всю музыку для "Вектора" написал Николай Ширяев, бывший бас-гитарист "Второго Дыхания".

Группа много гастролировала, проехала по Сибири, по Северному Кавказу, везде собирая большие залы.

Андрей Большаков ушел из "Коктейля" и объявил о создании собственной группы "Зигзаг". Вскоре к нему присоединились другие музыканты "Коктейля" - Андрей Бутузов (бас) и Андрей Шатуновский (барабаны), а следом - клавишник Саша Вахмистров. Вскоре, правда, Шатуновский ушел, и его заменил Павел Чиняков, игравший до этого в "Альянсе", а потом в группу пришел Виктор Калашников (в дальнейшем - "Черный Кофе" и "Родмир").

Первым делом "Зигзаг" записал альбом, в который вошли абсолютно фантасмагоричные, но вполне отвечавшие духу эпохи песни - "Суета сует", "Где же ты, Ной?", "Телевидеобум" (автор текстов - Александр Елин). Этот альбом был отдан "подпольным писателям" и их усилиями разошелся по всей стране. Но концерт "Зигзага" состоялся один-единственный, в актовом зале какого-то министерства на Лубянке. Буквально следом вышло постановление министерства культуры СССР, запрещавшее концертную деятельность многих групп, и "Зигзаг" стоял как раз в самом начале этого "черного списка".

В 1984 года был арестован вокалист группы "ДК" Евгения Морозова. Ему предъявили обвинение в спекуляции и осудили на пять лет ИТК. Зато к группе присоединились Сергей Летов, саксофонист с мировым именем и старший брат Егора Летова, лидера "ГО", и клавишник Александр Белоносов, вернувшийся в Москву после нескольких лет обучения в одном из монастырей Тибета. Это раскачало амплитуду ДК до предела: от блатной песни до ультрамодернового авангарда.

В апреле в Москве в ДК "Москворечье" состоялось самое первое выступление "Поп-Механики" Капитана Курехина, а на следующий день в подвале общежития МИФИ (клуб Рокуэла Кента) прошел концерт "малой" "Поп-Механики". Кстати, в числе прочих в составе "Поп-Механики" на тех концертах играли оба брата Летовы: старший - Сергей - на саксофоне, а младший - Егор, учившийся тогда в Москве в строительном профтехучилище, - на бас-гитаре.

Тогда же братья Летовы приняли участие в "Оркестре Нелегкой Музыки" Михаила Жукова. Тот проект вообще состоял из двух пар родных братьев: Сергей Летов и брат Михаила Жукова Андрей играли на саксофонах, а сам Михаил и Егор - на барабанах.

В 1984 году Армен Григорян и Виктор Троегубов, студенты МАИ, собрали группу "Крематорий". С конспектов, зачетов, вечеринок и прогулов лекций началась эстетика "Крематория", которую можно выразить старинной хипповой формулой: "Жить быстро - умереть молодым". Тогда же была написана главная песня группы - "Таня", посвященная женщине, которая открыла ребятам глаза на окружающий мир. Она была проституткой, любила T.Rex и Doors - жаль, что она умерла... Позже Григорян говорил, что Таня - это собирательный образ: "В то время было несколько девушек с таким именем, и, в общем-то, от каждой мы взяли по чуть-чуть и в результате появилась наша "Таня". Та девушка, например, которая любила Doors и Rolling Stones на самом деле жива, а та, которая действительно умерла - вовсе не люила их. Но одно объединяло этих двух Тань - обеих я очень любил..."

В начале 1984 года вышел в свет первый альбом "Крематория, названный "Vinus Memoirs" ("Винные мемуары"), который Григорян и Троегубов записали вдвоем, без наложений. Армен Григорян рассказывал, как "Крематорий" записывал этот альбом: "Как-то к нам попали записи питерских музыкантов Майка, Ильченко, Юрия Морозова. Прослушав все это, мы решили, что тоже должны записать альбом. Нашли какого-то барыгу, который содрал с нас 100 рублей - бешеную по тем временам сумму - за то, что он познакомит нас со звукорежиссером из Театра имени Маяковского. Там мы сделали 2-3 записи, причем это выглядело фантастично: пульт находился в одной комнате, а к инструментам надо было спускаться на два этажа ниже. Приходилось играть, а потом бежать наверх и слушать, что получилось".

К лету того же года появляется вторая запись - "Крематорий - II", где уже был какой-то намек на аранжировку, а состав расширился до Альтиста Данилова и барабанщика Алексея Севостьянова, - впрочем, это были временные люди и о концертной деятельности тогда говорить еще не приходилось. Но в июне 1984 года дух святой Тани послал "Крематорию" сначала Сергея Пушкарева, игравшего на бас-гитаре. А Пушкарев привел скрипача Михаила Россовского. Вот тогда-то и сложился концертноспособный состав. Приглашения не заставили себя ждать, популярность росла, так как в отличие от других акустических коллективов "Крематорий" даже на "квартирниках" выступал в электрическом варианте: комбик для баса носился всегда с собой, а потому звук получался весьма убедительным. "Троегубов прочитал в каком-то объявлении, что продается аппарат для группы, - рассказывал Армен. - Мы позвонили, встретились, посмотрели и решили его купить. Чтобы набрать денег, я продал всю свою коллекцию пластинок. Аппарат стоял на Неглинке и у Большого театра мы решили все свои десятки пересчитать. А был уже вечер и спектакль должен был вот-вот начаться. Мы стали пересчитывать, шуршать - и я не знаю, как это случилось, но вдруг все эти десятки, Ленины и Лукичи полетели в лужу. Огромная куча денег получилась! Мы их собираем, а тут подлетают какие-то чуваки: "Ребята, может, лишний билетик еще остался?!" - "Да, нет, - отвечаем, - не видите что ли, что все продали!" Но в итоге мы этот аппарат купили. Был он, конечно, хиленьким, но по тем временам иметь свой аппарат то же самое, что сейчас иметь собственную студию, потому что со своим аппаратом мы могли ездить куда угодно. Загружали его в автобус и ехали на концерт, на танцы, на свадьбы, на выпускные вечера - да куда угодно".

У "Автографа" возникли проблемы с выпуском пластинки на фирме "Мелодия". Несмотря на то, что группа вполне официальна и собирает аншлаги на самых больших площадках СССР, "мелодийские" чиновники отказываются литовать ряд песен ансамбля.

Рассказывает Рита Пушкина: "Монолог" не пропускали на "Мелодии". И "Корабль" не пропускали. А дело в том, что на фирме "Мелодия" всегда присутствовал куратор от КГБ. Был такой человек Зубов. Он ходил в косоворотке. Я, когда его увидела, Баркасу сказала: "Всё, вот этот человек нас зарежет". И Баркас весь худсовет у меня простоял на ноге, потому что то, что нес Зубов по поводу песни "Корабль"!.. То есть эта песня была оценена как призыв уехать, эмигрировать из России: "Куда вы зовете!? Что это такое?!"

А "Монолог" трактовался так: "А что подумает слесарь дядя Вася, когда он послушает вашу песню?!" Баркас говорит: "Да ничего слесарь дядя Вася не подумает! Ему опохмелиться надо!" То есть вот на таком уровне разговор шел! Во всем видели двойное дно, в любой песне. Даже в песнях Барыкина видели двойное дно! Куда уж дальше! Милые, веселые рэгги и рок-н-роллы - что там может быть?! Собирался худсовет, и мы сдавали программу вместе с Барыкиным, там и мои были песни, и Борьки Баркаса песни, - это сейчас к творчеству Барыкина можно относиться по-разному, но тогда 8 раз (!) у него не принимали программу! Его довели до того, что на восьмой раз - когда товарищ Баев (был там такой) не приехал (он специально это делал) - у Сашки судоргой свело руку! Мы думали, что у него рука так и останется. То есть просто физически изводили человека!

Тогда мы призвали на помощь Андрея Федорова (он потом с Руцким работал) из Комитета Молодежных Организаций - очень интересный человек, видимо, тоже КГБист, но сочувствующий, он классно танцевал рок-н-ролл, хорошо все это дело знал. И когда принимали в очередной раз программу у Барыкина, я позвонила этому Андрею в КМО и говорю: "Андрюша, выручай, спасай Сашку!" Федоров приехал. С мигалкой! И худсовету говорит: "Нам нужны такие люди, как Барыкин!" А ему отвечают: "Мы программу Барыкина не пропустим. Мы вам таких людей еще дадим". Но вот его они будут все равно гноить. А там же совершенно невинные вещи были!.."

В.Ширкин и В.Голутвин на записи альбома "Московское время"

Когда у Алексея Романова начались неприятности, то оставшиеся без слова музыканты, сделали упор на инструментальную музыку, на арт-рок. Новый материал был написан на стихи Александра "Фагота" Бутузова, тоже бывшего участника "Машины Времени", и Юрия Левитанского. Вадим Голутвин предложил новые решения соединения стихотворного и музыкального языков, придавшие группе абсолютное своеобразие, не имеющее аналогов. Авторство ряда композиций принадлежит А.Чиненкову и клавишнику Сергею Нефедову (экс-"Фантазия"), заменившего в группе вернувшегося в "Машину Времени" Подгородецкого. К моменту возвращения Романова был готов новый материал, который попал к слушателям под названием "Московское время", в его записи Романов принимал непосредственное участие.

Запись была сделана на студии В.Ширкина, бескорыстно помогавшего в осуществлении многих подобных проектов.

Распался первый состав группы "Центр": барабанщика Карена Саркисова призвали в армию, у Алексея Локтева начались проблемы со здоровьем, а, кроме того, это вообще были тяжелые для рока годы.

До столиц добрались первые альбомы челябинской группы "Братья По Разуму". Звучание их было необычным, Вова Синий и Гоша Рыжий составляли свои композиции в виде диковинных коллажей, закольцовывая популярные западные мелодии. Но сам прием этот "Братья по Разуму" в первый раз увидели у группы "Бэд Бойз", которая была родом из закрытого города из Челябинск-70. Но вокруг тех был стрем - милиция и КГБ. Они пели песни, содержщие политическую подоплеку, а "Братья По Разуму" играли все-таки не мрачную антисоветскую, а веселую сексуально-алкогольную музыку.

Александр Башлачев. Фото Г. Молитвина

Александр Агеев вспоминает: "С "Бэд Бойзом" было так... Принес их менеджер групп "Доктор" и "Люцифер" Антон Павлюченко. Он как-то познакомился с ними. Это ведь был закрытый городок? Челябинск-70, что ли? Вот там и появился какой-то человек, про которого никто ничего не знал, но он писал такие песни, по тем временам очень стремные. Он закидывал их на маленьких катушечках без оформления. Я, естественно, послушал и, конечно, сильно притух. По тем временам это на сто процентов (на двести!) тянуло на антисоветскую пропаганду и агитацию, поэтому я сразу убрал пленку подальше на полку, а через Антона передал, что временно распространять эти записи не буду, поскольку тогда были наезды и эта запись давала милиции лишний козырь и повод всех забрать, а тогда погибли бы не только "Бэд Бойз", но и все остальные альбомы - "Аквариум", "Зоопарк" и все прочее. Я не мог подставить нашу сеть, я мог только сам писать. И долгое время я "Бэд Бойз" писал только сам и только тем людям, которых я лично знал и за которых я мог ответить. Я давал им сначала информацию и спрашивал: "Надо?" - "Надо!" Тогда я говорил: "Распространение на твоей совести!" Такой проект по тем временам был нужен, но это все-таки было не так глобально, как, например, "Аквариум". По-моему, "Братья По разуму" делали то же самое намного изящнее. Да, и музыка там интереснее, и все завуалировано...

И точно такая же ситуация была с "Трубным Зовом". Только мы его наладили писать, как BBC передали эту запись и соответственно пошел стрем с кассетами. А по тем временам было как? Артист уезжает - все фильмы с проката снимаются. Чего-то писатель не так сказал - книжки изымаются. Тут тоже возникло "Дело Баринова". Это было уголовное дело: переход границы..."

По Москве и Ленинграду прокатилась молва о необычном барде, наполнившем свои песни-баллады ширью русских просторов. А вскоре и он сам появляется в столицах - АЛЕКСАНДР БАШЛАЧЕВ!

"Аквариум" на концерте в ЛДМ в феврале 1984 года. Спиной стоит Валентина Пономарева.

Другие образцы для подражания

18 - 20 мая прошел второй Ленгоррокфест, в котором приняли участие группы "Кино", "Джонатан Ливингстон", "Тамбурин", "Секрет", "Зенит", "Странные Игры", "Пикник", "Джунгли", "Алиса", "Зоопарк", "Аквариум", "Мануфактура", "Продолжение Следует", "Теле-У", "Телевизор", "Орнамент", "Патриархальная Выставка". Настоящую сенсацию произвела группа "Кино", до этого долго не выступавшая и фактически родившаяся заново. "Кино" вышло на сцену в обновленном составе: Виктор Цой (вокал, гитара), Юрий Каспарян (гитара), Александр Титов (бас) и Георгий "Густав" Гурьянов (барабаны).

Фурор произвел гитарист "Аквариума" Александр Ляпин, со своей группой "Теле-У" исполнивший элегантную джаз-роковую программу. Среди лауреатов также группы "Аквариум", "Телевизор", "Джунгли", "Тамбурин", "Секрет".

Майк Науменко получил приз зрительских симпатий.

После этого фестиваля волна "старой" музыки резко пошла на спад. Оставили сцену "Мифы", а "Россияне" без своего погибшего лидера Ордановского выступать не могли...

Группа "Пикник", одна из основательниц Ленинградского рок-клуба, ушла в Ленконцерт.

Доктор Кинчев

Для "Аквариума" 1984 год - это год разброда и шатаний: Ляпин много времени уделял своему детищу "Теле-У", Дюша тоже пытался собрать собственную группу... Поэтому "Аквариум" много выступал в акустике в минимальном составе: БГ + Титов, иногда к ним добавлялся скрипач Александр Куссуль.

В этом году на промокший под дождем питерский свет появилась группа "Телевизор".

8 ноября 1984 года считается днем основания "Гражданской Обороны". Состав: Егор Летов - вокал, барабаны; Босс Бабенко - гитара и Константин "Кузя УО" Рябинов - бас-гитара.

С самого первого дня ГО сделала ставку на изготовление и распространение магнитно-ленточных альбомов, резонно решив, что концерты им в ближайшее время не светят. Группа записывает альбомы: "Душевные песни (История Омского Панка N 1)", "Кто ищет смысл (История Омского Панка N 2)", "Поносные звучания" и "Гражданская Оборона".

В самом конце года вышел в свет альбом Доктора Кинчева "Нервная Ночь", записанный совместно с музыкантами групп "Алиса" и "Секрет". В целом альбом оказался довольно сырым: вокалист мог запросто спеть мимо нот, гитаристы местами играли вразнобой, - казалось, что он действительно записан за одну весьма нервную ночь. Тем не менее, эта работа давала новое ощущение места и времени и была беспредельно свежа. Как ветер, - один из любимейших образов Кинчева. Даже сейчас, когда прошло уже довольно много лет, "Нервная Ночь" остается одним из лучших альбомов Доктора. Его лирика - агрессивна, а пафос - нежен, и Кинчев с изяществом балансирует на этой грани.

1984 год - это последний год невнятицы. Вместе с 1985 годом наступило и резкое изменение ситуации.

Владимир Марочкин, Андрей Игнатьев

25-01-2007
фрагмент книги "Хроноскоп русского рока"

Хроноскоп 80-х: 1980 год